Омела — вечнозеленое растение, растущее на ветвях деревьев, в разных традициях выступает как символ жизни. Посреди зимы она цветет желтыми цветами и дает белые ягоды. Омела связана с плодородием, богатством, защитой и лечением. Она символизирует бессмертие и возрождение. Существовал обычай срезать омелу во время летнего и зимнего солнцестояний, соотносимых с жизнью и смертью.

Кельтские жрецы-друиды считали, что омела — это золотая ветвь Древа жизни, которая скрепляет союз божественного и земного. Римские писатели (Цезарь, Плиний Старший и др.) описывают окруженный таинственностью друидский ритуал собирания омелы. Растение срывали на полнолуние или новолуние, без помощи железа, иногда золотым серпом, при этом оно не должно было касаться земли. Сорванная таким образом омела оберегала человека от любого колдовства, с ее помощью можно было отыскать подземный клад. Считалось, что напиток из омелы обеспечивал человеку неуязвимость, заживлял язвы, помогал женщинам избавиться от бесплодия. По преданию, омела родилась от удара молнии в ветвь дуба, поэтому растущая на дубе омела наделена особо целебными свойствами, а сок ее ягод — пища для тела и духа.

Почитание кельтами омелы, возможно, отразилось в «Энеиде» Вергилия, где Эней, по совету Сивиллы добывает ветвь омелы, приносит ее в жертву Прозерпине и попадает в подземное царство для свидания со своим отцом. «...Два голубя сопровождают Энея в мрачную долину, в глубине которой, переливаясь золотыми лучами, вспыхивает на дереве Золотая ветвь. Так в холодных зимних лесах свежая зелень омелы и ее желтые ягоды оплетают ствол. Так смотрелось золото ее листьев на тенистом каменном дубе, так шуршали ее золотые листья под легким дыханием ветерка». (Дж. Фрэзер)

Кельтская традиция отразилась и в христианской рождественской традиции поцелуев под ветвью омелы, предвещающих плодотворный союз. Этот обычай рассматривают как пережиток фаллических ритуалов или отражение некоторых архаичных свадебных обрядов. Двойные листья или ягоды омелы обычно символизируют высшую плодотворную потенцию, иногда небесных близнецов. Добывание омелы в канун Рождества и поныне является ритуалом, напоминающим друидский.

«Золотая ветвь» жизни, омела неожиданно становится орудием смерти в скандинавских и германских мифах о Бальдре, боге света, который был убит стрелой, сделанной из омелы. Эта инверсия охранительной символики может означать переход от жизни к смерти при помощи священного растения.

Древнейший элемент культа Дианы, покровительницы Латинского союза, в священной роще близ города Ариции — охрана священного дерева с «золотой ветвью» омелы. Стражем дерева выступал какой-нибудь беглый раб, которого называли «царем». Он сохранял этот статус, пока был в состоянии с оружием в руках преградить доступ к дереву другому беглому рабу, претенденту на титул «царя». Дж.Фрезер предполагает, что раб, охранявший дерево Дианы, рассматривался как супруг Дианы, а сам культ символизировал священный брак царя леса с богиней леса. «Все сказанное об обитающем в скандинавских дубравах боге Бальдере с известными оговорками можно отнести и к жрецу Дианы, Царю Леса, из арицийской дубравы. Он, вероятно, олицетворял самого великого бога Юпитера, который во вспышке молнии соизволил спуститься с неба, чтобы занять свое место среди людей в виде омелы, "громовой метлы" или Золотой ветви, растущей на священном дубе в лесистой долине».

Видение Гюльви

(отрывок)

...Высокий отвечает: «Надо поведать и о событиях, что еще важнее для асов. Начинается сказ с того, что Бальдру Доброму стали сниться дурные сны, предвещавшие опасность для его жизни. И когда он рассказал те сны асам, они держали все вместе совет, и было решено оградить Бальдра от всяких опасностей. И Фригг взяла клятву с огня и воды, железа и разных металлов, камней, земли, деревьев, болезней, зверей, птиц, яда и змей, что они не тронут Бальдра. А когда она это сделала и другим поведала, стали Бальдр и асы забавляться тем, что Бальдр становился на поле тайга, а другие должны были кто пускать в него стрелы, кто рубить его мечом, а кто бросать в него каменьями. Но что бы они ни делали, все было Бальдру нипочем, и все почитали это за великую удачу.

Как увидел то Локи, сын Лаувейи, пришлось ему не по нраву, что ничего не вредит Бальдру. Он пошел к Фригг, в Фенсалир, приняв образ женщины. А Фригг и спрашивает, ведомо ли той женщине, что делают асы на поле тинга. Та отвечает, что все, мол, стреляют в Бальдра, но это не причиняет ему вреда. Тогда промолвила Фригг: «Ни железо, ни дерево не сделают зла Бальдру. Я взяла с них в том клятву». Тут женщина спрашивает: «Все ли вещи дали клятву не трогать Бальдра?». Фригг отвечает: «Растет к западу от Вальгаллы один побег, что зовется омелою. Он показался мне слишком молод, чтобы брать с него клятву». Женщина тут же ушла.

Локи вырвал с корнем тот побег омелы и пошел на поле тинга. Хед стоял в стороне от мужей, обступивших Бальдра, ибо он был слеп. Тогда Локи заговорил с ним: «Отчего не метнешь ты чем-нибудь в Бальдра?». Тот отвечает: «Оттого, что я не вижу, где стоит Бальдр, да и нет у меня оружия». Тогда сказал Локи: «Все ж поступи по примеру других и уважь Бальдра, как и все остальные. Я укажу тебе, где он стоит; метни в него этот прут». Хед взял побег омелы и метнул в Бальдра, как указывал ему Локи. Пронзил тот прут Бальдра, и упал он мертвым на землю. И так свершилось величайшее несчастье для богов и людей.

«Младшая Эдда»